Моменты недели – глава Балак
Всего три слова на иврите / «Возможно, это продолжение Стены Плача» / Два сообщения с двух балконов / «Но вы можете посылать ему посылки»
- «Б-же Меира, ответь мне»
«Вот откуда происходит известная сгула», — сказал я моему сыну, пока он читал отрывок из Гемары. Он ответил, что буквально час назад опустил в ящик для пожертвований 18 долларов — «как и пообещал перед вылетом».
Примерно две недели назад сын, шалиах в Калининграде, поделился со мной своим беспокойством: ему предстояло двумя поездами с пересадкой пересечь границу с соседней Литвой, добраться до Вильнюса, затем вылететь в Польшу, оттуда —в США, чтобы попасть на Гимел Тамуз, и сразу вернуться. Это путешествие зависит от точного соблюдения расписания: любая задержка на границе или опоздание на каком-либо этапе могли привести к пропущенному рейсу и нарушить весь маршрут.
Я предложил ему пообещать 18 долларов на «колель рабби Меира Чудотворца» по возвращении. И вот сейчас, во время нашего ежедневного урока, он сообщает, что сдержал своё обещание: его сложное путешествие из Калининграда в США и обратно завершилось, слава Б-гу, успешно.
Это было в воскресенье. Вместе с десятками тысяч евреев по всему миру мы с сыном изучаем Гемару в рамках «Даф ѓа-йоми». И мы подошли к одному из самых волнующих возгласов в Гемаре: «Элока де-Меир, анени!» («Б-же Меира, ответь мне!») В Гемаре описывается, как эта короткая молитва избавила людей от смерти. И на протяжении поколений великие мудрецы и простые люди сделали её символом надежды и спасения. Эти слова, произнесённые рабби Меиром, продолжают творить чудеса и избавления до наших дней.
Они не написаны на амулете или древнем пергаменте. Они не прячутся где-то в примечаниях. Они находятся у всех на виду, в самой обычной Гемаре, что учат в ешивах и еврейских домах, в трактате Авода зара. Там рассказывается, что рабби Меир спасал свою сестру, он выкупил её из темницы. Тюремщик сказал: А если это обнаружится? Рабби Меир ответил: Молись вот так. И сказал «Элока де-Меир, анени!» Всё. Три слова. И это помогло.
Сгула, которой почти две тысячи лет, вышла из уст одного из величайших танaев, и с тех пор она действует и приносит спасение. Всё, что требуется — простая вера! Она запускает процесс избавления.
Алтер Ребе, автор Тании и «Шулхан арух ѓа-рав», рабби Шнеур-Залман из Ляд, основал фонд «Колель Хабад рабби Меир бааль ѓа-нес» для нуждающихся в Стране Израиля. За это он был арестован в России и чудесным образом освобождён в знаменитый день — 19 кислева, Праздник освобождения. Мы знаем, что на столе у Ребе стояла только одна копилка для цдаки: именно эта копилка «Колель Хабад».
Всевышний удостоил меня быть распорядителем «Колель Хабад» в России, и вот уже много лет каждый месяц я выполняю свою святую миссию с трепетом и любовью: передаю пожертвования евреев России в фонд рабби Меира Чудотворца в Стране Израиля. А жертвующие удостаиваются увидеть великие избавления!
- Наш дом свободен!
Я не раз публиковал здесь воспоминания моего дорогого дедушки со стороны матери, р. Шмуэля Хаима Шора. На этой неделе я вновь пролистал его воспоминания, записанные его красивым почерком — историю семейной винодельни.
Поводом для этого стали радостные новости. Участок, на котором находилась винодельня нашей семьи в Старом городе, вчера снова перешёл в еврейскую собственность! К сообщению были приложены несколько фотографий и видеоклипов. После долгой судебной борьбы мы наконец-то получили разрешение пользоваться участком, который был приобретён моими предками по закону за полную цену много лет назад, но из-за запутанных судебных правил реализовать право собственности было невозможно.
Многие годы организация «Атерет коѓаним» с большой самоотверженностью занимается выкупом еврейских объектов недвижимости в Старом городе Иерусалима, а также приобретением участков, находящихся в арабской собственности, с целью заселить это место как можно большим числом евреев — святая и благословенная работа! Несколько лет назад им удалось получить доступ к недвижимому имуществу во «дворе Менделя Ранд». Благодаря этому появилась юридическая возможность выселить арабских жильцов, которые захватили эти здания после погромов 1929 года.
На этой неделе, сразу после получения судебного разрешения, представители организации побывали в старинном подвале — огромном помещении, часть которого всё ещё скрыта. Они планируют проводить там археологические раскопки, чтобы выяснить, что скрывается внутри.
Всё это подняло во мне воспоминания о моём любимом дедушке, который брал меня на прогулки по Старому городу Иерусалима. Он показал мне окно комнаты, где он родился, первую винодельню в Старом городе, основанную его дедом, и оконце, через которое в винодельню загружали виноград, привезённый после сбора урожая. Так было, пока во время погромов 1929 года все их владения были у них отняты, а они сами спаслись чудом.
Семья Шор жила во «дворе Менделя Ранда» на протяжении 83 лет до этого. Вот несколько отрывков из рукописи моего дедушки:
«Первая винодельня нашей семьи была основана в Старом Иерусалиме в 5608 (1848) году, сначала на улице Хеврон, а затем была перенесена во двор Менделя Ранда. Магазин находился в этом же здании, что значительно облегчало работу бабушке Рейзл на протяжении 51 года.
Винодельня была огромной, длинной и высокой. С западной стороны было окно, а под ним — огромный бассейн. Наверху, рядом с окном, с внешней стороны двора стояли весы, на которых взвешивали виноград, а после взвешивания виноград высыпали вниз — прямо в большой бассейн…
Подвал винодельни был очень древним. Историки пытались узнать подробности о нём, ведь он существовал с незапамятных времён, чуть не со времён Санѓедрина. «Двор Ранда» находится неподалёку от Храмовой горы, и мой друг Авраѓам Айзен, родители которого тоже жили в нашем дворе, рассказывал мне, что в детстве он играл в подвале со своим братом Барухом Цви, и мой отец предупреждал их быть очень осторожными, чтобы во время бега они не ударились о восточную стену подвала, потому что возможно, она — продолжение Стены Плача!»
В преддверии семнадцатого тамуза наша вера сильна как никогда: мы надеемся только на добрые вести и удостоимся скорого исполнения слов «И вернутся сыновья в свои пределы».
- Два балкона
Во вторник, незадолго до фарбренгена в честь Праздника освобождения 12–13 Тамуза, один из моих сыновей прислал мне свою заметку по поводу этого праздника. И ею стоит поделиться:
— Около двух лет назад мне посчастливилось вести молитвы в Йом-Кипур в Костроме — том самом городе, куда Ребе Раяц был сослан в изгнание 3 тамуза, после того как он чудом спасся от неминуемой смерти. В канун Святого Дня шалиах и раввин города, рав Нисан Руппо, провёл для меня экскурсию по городу и рассказал о пребывании Ребе Раяца в этом месте.
Каждый вторник Ребе Раяц должен был являться в милицию, чтобы «отмечаться». В понедельник он шёл по улице с сопровождавшим его хасидом и заметил велосипедиста, который ездил туда-сюда возле них. На следующий день, когда Ребе Раяц пришёл к зданию милиции, чтобы отметиться, он увидел, что оно закрыто – какой-то советский праздник. Вдруг он заметил того же велосипедиста — он стоял на балконе здания. Это был дежурный. Именно он сообщил Ребе: «Больше не нужно приходить. Вы свободны». Рав Руппо остановился возле того самого балкона, показал мне место и сказал: «Здесь началось освобождение!»
А две недели назад я поехал с отличившимися учениками ешивы «Томхей тмимим – Москва» в Петербург — туда, где началась вся эта история. Мы посетили квартиру Ребе Раяца, в которой его арестовали в ночь на 15 сивана. Рабанит Хая Мушка стояла тогда на балконе дома, и когда к дому ночью подошёл наш Ребе, она предупредила его: «У нас гости!» И он всё понял.
Два балкона. Оба стали свидетелями драматических моментов в истории освобождения Ребе Раяца: один — символ начала изгнания, другой — символ вестника освобождения.
В хасидизме ничего не бывает случайным. Балконы символизируют взгляд сверху — тот, с которого видно и падение, и подъём. И изгнание, и освобождение. Первый балкон — момент страха, неопределённости. Второй балкон — момент освобождения, вести, глубокого облегчения. Смысл очевиден: даже самые тяжёлые моменты в себе уже несут начало освобождения. Каждый этап изгнания — это неотъемлемая часть Б-жественного процесса, ведущего нас к свету.
В своем письме Ребе Раяц подчёркивал: «В день 12 Тамуза Всевышний освободил не только меня, но и всех, кто любит нашу святую Тору, соблюдает заповеди, и даже тех, кто просто называется именем «Израиль»». Освобождение охватывает всех и каждого из нас. И оно всегда несёт в себе послание, приходящее свыше — от того высшего Провидения, что сопровождает народ Израиля в каждом поколении.
Балкон напоминает нам о необходимости смотреть на мир сверху. Верить, доверять и распространять свет даже тогда, когда всё ещё темно. Дни 12–13 Тамуза стали праздниками на поколения, и они зовут нас помнить: даже в изгнании мы движемся к освобождению. Мы стоим внизу, но есть Тот, Кто смотрит на нас сверху. И даже когда путь труден — он, без сомнения, ведёт к свету!
Фото недели: Там, где нет слов, есть молитва
Однажды к Любавичскому Ребе пришла пара родителей из Израиля, чей единственный сын погиб. Они рассказали, через какие долгие и тяжёлые испытания им пришлось пройти, чтобы привести этого ребёнка в мир — и как в один момент всё для них рухнуло. Они разрыдались — и сам Ребе тоже заплакал вместе с ними.
А затем, тихо, с трогательной проникновенностью, Ребе сказал им: “Представьте, что ваш сын не исчез из мира, а просто оказался сейчас в далёкой стране. Вы не можете его видеть, не можете с ним говорить — но вы всё же можете отправлять ему посылки. Каждая заповедь, которую вы исполняете, — это посылка, которая к нему приходит. Он получает её. Он жив — только в иной форме”.
И тогда, вместо того чтобы погрузиться в своё горе, они вышли с чувством миссии: продолжать посылать своему сыну свет, посылку за посылкой — через добрые дела и радость исполнения заповедей.
Примерно полторы недели назад мой двоюродный брат, рав Йосеф Элияѓу Дайч, шалиах Ребе в районе Крайот в Стране Израиля, прислал мне номер телефона и добавил, что только что вышел из дома скорби семьи Давидовых в Кирьят-Яме. Алон, единственный сын в семье Давидовых, солдат израильской армии, погиб в секторе Газы. Оказалось, что отец солдата живёт в Москве! Мой брат попросил меня связаться с ним.
Что можно сказать отцу, чей единственный сын погиб? Там, где нет слов — есть молитва. Утренняя молитва, начавшаяся с наложения тфилин, пожертвования на цдаку и зажигания поминальных свечей. После молитвы мы выпили по чашке кофе и сели поговорить, и в конце разговора мы оба плакали! Михаил Давидов пообещал поддерживать связь и приходить ещё.
Михаил родился и жил до 14 лет в городе Днепр, там он с родителями ходил в синагогу Хабада. Позже он репатриировался в Страну Израиля, женился, и у них родился сын Алон. Красивый, одарённый, всеми любимый. Как единственный сын, он был освобождён от боевой службы на фронте. Но Алон настаивал, упросил родителей дать ему особое разрешение, и лишь несколько недель назад окончил курс военных санитаров. «Он вообще не должен был участвовать в той операции, в которой погиб, — рассказывает мне отец сквозь слёзы. — Но постоянный санитар почувствовал себя плохо, и Алон вызвался заменить его…»
Семеро бойцов погибли в этой страшной трагедии, произошедшей на юге сектора Газа. Семь юношей. Как же это случилось? Бойцы ехали в бронетранспортёре «Пума». Это старая машина шестидесятых годов, сделанная на основе ещё более старого танка «Центурион». Они выдвигались по территории, занятой врагом, к неким зданиям. В какой-то момент командир отделения получил приказ остановиться: выяснилось, что те здания заняты террористами и необходим авиаудар. Было жарко, кондиционера в этих старых бронетранспортёрах нет, они открыли верхний люк. И террорист выбежал из соседнего дома – и бросил взрывное устройство в этот люк. Сотни килограммов боеприпасов, которыми был нагружен бронетранспортёр, взорвались. А другие террористы снимали на видео свой «потрясающий успех»!
Опознание тел наших бойцов длилось долгие часы. «Алон Давидов из Кирьят-Яма, военный санитар 605-го инженерного батальона, бригада 188 “Барак”, пал в бою в южной части сектора Газы. Ему было 21 год. Семье сообщено. Посмертно повышен в звании до старшего сержанта. ЦАХАЛ выражает соболезнования семье и продолжит поддерживать её».
«Но вы можете посылать ему посылки», — сказал Ребе отцу, потерявшему сына. В этом месяце мы в Центре социального обеспечения посвятили раздачу продуктовых наборов многодетным и нуждающимся семьям – возвышению души Алона бен Михаэль, да будет отомщена его кровь, и в заслугу его дорогого отца Михаэля, да благословится он на долгие годы.
Гут шабес!
Шие.
