Моменты недели – главы Тазриа-Мецора

 

Поцеловать свиток / Имя не из книги / Предисловие к траурному сборнику / Что сохранило еврейскую семью

 

1 Забота об инвалиде

Когда вынимают свиток Торы из ковчега для чтения Торы, я остаюсь стоять на месте и не проталкиваюсь, как многие молящиеся, к свитку, чтобы поцеловать его, пока его несут к биме. У меня есть на это своё объяснение: это задерживает доставку свитка к биме, а позже я всё равно подойду поближе, чтобы взглянуть на свиток во время его поднятия (ѓагбаѓа), и тогда же поцелую его — и на пути туда, и на пути обратно. Возможно, я делаю это из лени – не хочется лишний раз сходить с места.

Во время недавней поездки мне предложили помолиться в неофициальной синагоге, устроенной на первом этаже одного жилого дома. Отец семейства заболел, и ради него семья организовала помещение, чтобы он мог молиться с миньяном. Я вышел оттуда глубоко потрясённым.

Глава семьи страдает от редкого заболевания, в результате которого он утратил возможность самостоятельно передвигаться. Но семья ухаживает за ним с самоотдачей, выходящей за пределы обычного. Они приобрели оборудование, чтобы помочь ему адаптироваться, и используют специальные методики для сохранения энергии. Они организовали занятия с эрготерапевтом, чтобы максимально сохранить его функциональность и способность к передвижению на фоне снижения когнитивных функций и других последствий болезни.

Его привозят в синагогу на инвалидной коляске, и я видел то уважение, с которым к нему относятся на протяжении всей молитвы. Хазан уже знает установленный порядок: после того как он получает свиток Тора от того, кто открыл Ковчег, прежде чем подойти к биме, он идёт к больному, подносит к его устам свиток, и тот, как может, целует его покрывало. Так происходит и при возвращении свитка в ковчег.

Рема пишет, что в еврейском народе установили обычай: «Есть такие, кто водят детей целовать свиток Торы — чтобы воспитывать и побуждать их к исполнению заповедей. И так хорошо поступать». А Любавичский Ребе в одной из своих бесед говорит: «Принято в еврейском народе целовать покрывало свитка Торы, и так поступал мой тесть, предыдущий Ребе, а также его отец, Ребе Рашаб: при выносе свитка они обнимали его и целовали покрывало».

А вот что сказано в книге «Кетер Шем Тов»: «Баал Шем Тов до своего раскрытия работал помощником учителя. Его любовь к детям не знала границ. Его преемник, великий Магид из Межерича, говорил, что хотел бы почувствовать ту же любовь, когда целует свиток Тора, какую чувствовал Баал Шем Тов, целуя еврейского ребёнка».

Теперь я по-другому буду относиться к возможности подойти к свитку Торы и поцеловать его.

2 «Делать жизнь с кого»

«Я хочу подняться к Торе в эту субботу», — обратился ко мне вчера вечером после молитвы Аравит молодой еврей, лицо которого показалось мне знакомым. Я тут же поздравил его: «мазал тов, а что именно произошло?» «Вчера я сделал обрезание», — сказал он с радостью.

Он из Калуги, и именно в этот Песах принял решение сделать обрезание. Он часто бывает в старшей ешиве в Москве и даже пригласил моего сына, преподавателя в ешиве, разделить с ним радость. После разговора с ним я позвонил раввину Калуги р. Михаэлю Ойши, и он в своей яркой, живой манере рассказал мне историю этого молодого человека:

— Ты знаешь это чувство, когда приходишь на бар-мицву — “Ой, я ещё помню его обрезание…”? А у меня сегодня было наоборот. Я был на обрезании и сказал: “Ого, я помню его бар-мицву!” И как бы я мог забыть? Это была первая бар-мицва, которую мы провели в Калуге. Это было семь лет назад.

Потом его мама стала регулярно посещать уроки Торы и шабатние молитвы, а сам мальчик постепенно сближался с еврейством. Он участвовал в нашей воскресной детской программе, позже — в молодежных программах. Два года назад он поступил в обычный университет в Москве, но и там общается с евреями, посещает уроки в еврейском центре в Марьиной Роще, а в последнее время — надевает тфилин, соблюдает шабат и кашрут.

А как же обрезание? Мы много с ним говорили. Но он хотел — и отказывался, соглашался — и передумывал. И в Калуге, и в Москве с ним об этом беседовали. Он всё откладывал — до последнего Песаха, когда он был на Седере в ешиве в Москве. Седер вёл рав Йеѓошуа Раскин. Илья был сильно впечатлён равом Раскиным (и как тут не впечатлиться?), и тот его окончательно убедил сделать обрезание. Илья даже захотел, чтобы рав Раскин был его сандаком. Так и стало!

Он выбрал имя Элияѓу, ведь его и зовут Илья, но захотел добавить ещё одно. Долго размышлял — даже после обрезания. Мы уже были в разгаре праздничной трапезы, а он всё ещё листал книгу на русском о еврейских именах. Я подошёл и стал листать книгу вместе с ним. Выбор там был, мягко говоря, странный: с одной стороны Нитай, а с другой стороны — Наркис, с одной стороны Неѓорай, а с другой стороны — Рехавам…

Я сказал ему: «Закрой ты эту книгу книгу и закрой глаза. Подумай о еврее, о раввине, о хасиде, о котором ты думаешь: вот человек, который пробуждает во мне связь с народом Израиля и со Всевышним”. Он открыл глаза, посмотрел направо — на рава Йеѓошуа Раскина — и мгновенно решил: “Я буду Элияѓу-Йеѓошуа”.

3 Гриша, Гриша…

На этой неделе исполнится тридцать дней со дня ухода Гриши — человека-легенды. Я особенно остро ощущаю его отсутствие. Двадцать лет мы работали плечо к плечу, в праздники и будни, в радостные и непростые моменты.

Вчера я завершил сбор различных материалов для выпуска памятной брошюры, которую мы раздадим на мероприятии, посвящённом окончанию тридцатидневного траура. Вот что я написал в предисловии:

«По просьбе Главного раввина России р. Берла Лазара мы сделали подборку фотографий и заметок в память о жизни и наследии нашего незабвенного друга, Цви Ѓирша Гержоя, известного всем как Гриша, который на протяжении двух десятилетий с беззаветной преданностью работал старостой центральной синагоги «Марьина Роща».

Нашей общине и нашей синагоге повезло: жизненный путь Гриши на склоне его лет привёл его к нам. Когда мы, габаи, стали поручать Грише различные дела в синагоге, мы не предполагали, каким незаменимым помощником, каким преданным служителем в святости он станет. Все радовались ему, с удовольствием беседовали с ним, черпали мудрость из его слов и получали от него помощь в любом вопросе.

Гриша занимался не только обстановкой молитвенного зала: через его руки проходили значительные суммы денег, и он тщательно вел отчётность, ощущая свою ответственность. Ни разу не пожалели мы о доверии, которым его облекли. Он с уважением относился к каждому человеку, и все, от малого до великого, искренне любили его.

Его постоянное место в молитвенном зале находилось в первом ряду, сразу за креслом Главного раввина России, к которому он был искренне привязан все годы. Он старался регулярно участвовать в уроках и внимательно слушал проповеди, и мы видели любовь и уважение, с которыми р. Лазар обращался к нему, где бы ни встречал.

Комната гостеприимства, в которую он вложил много сил, отныне будет носить его имя — «Комната Гриши». А в его память и во имя возвышения его души в эти дни начали писать новый свиток Торы, чтобы его имя навечно осталось в синагоге, которой он служил всем сердцем и душой.

С уважением упоминаем о преданности его супруги Аллы, которая всегда была его опорой и позволяла ему посвятить все силы Торе, молитве и добрым делам. Поскольку у Гриши не осталось потомков, мы обращаемся ко всей общине: учите Тору и молитесь во имя возвышения души Цви Ѓирша бен Исраэль.

Да будет воля Всевышнего, чтобы он покоился с миром, и чтобы он восстал при конце дней — воскрешении мёртвых, в грядущем полном и скором Избавлении. Амен.

Оплакивающие его с тяжёлым сердцем,

габаи синагоги»

Фото недели: Дом еврейской семьи

Один из моих шуринов на этой неделе рассказал мне удивительную историю, произошедшую с его отцом:

«Моя сестра недавно слушала подкаст харедимной писательницы Сары Маловецки, в котором она рассказывает, как к ней подошла молодая женщина и сказала, что собиралась развестись, но решила отложить это до рождения ребёнка, которое ожидалось вот-вот. После родов она попала в восстановительный центр, и в библиотеке, предназначенной для рожениц, нашла одну из её — Сары Маловецки — книг. Прочитанное полностью изменило её взгляд на ситуацию, и в результате она отказалась от идеи разрушить свою семью!

А я знаю, как в той библиотеке оказалась книга Сары Маловецки. Мой отец время от времени молится Минху именно в этом восстановительном центре для рожениц. Обычно молитвы проходят прямо в библиотеке. А он — человек, любящий книги — всегда изучает книжные полки, где бы ни оказался. И так он заметил, что в библиотеке есть два экземпляра одной и той же книги — издание, написанное ещё до Первой мировой войны, на архаичном языке и, вероятно, совсем не интересное для рожениц. Он предложил руководителю центра: «я заберу один из экземпляров себе, а взамен пожертвую в библиотеку современную книгу». Руководитель согласился.

А сестра порекомендовала нашему отцу приобрести именно книгу Сары Маловецки. Книга стоила довольно дорого по сравнению со старой, которую он забрал, но, как выяснилось, она сыграла важную роль. Она спасла еврейскую семью! В доме вновь воцарился мир, и новорожденный, с Б-жьей помощью, будет расти в нормальной, крепкой и счастливой семье!»

Несколько дней назад я сопровождал Главного раввина России, рава Берла Лазара, во время его визита в новый «Центр еврейского дома» — учреждение, которое он инициировал ради поддержки еврейских семей здесь, в Москве. Поводом для создания центра послужил рост числа новых еврейских семей в Москве. Молодёжь получает образование в многочисленных еврейских учреждениях города, а что после них? Что после создания семьи? Возникла необходимость в сопровождении выпускников еврейских учебных заведений, а также молодых людей, приближающихся к еврейской традиции благодаря работе общинных центров, Бейт-Хабадов, или же прибывающих в столицу по направлению раввинов и посланников, действующих по всей России.

Центром руководит сын р. Лазара, раввин Крыма, рав Йехезкель Лазар. Лучшие лекторы, психологи, консультанты и активисты работают в этом центре, и уже с момента его открытия он вызвал большой интерес среди различных слоёв московского еврейства. Всё это с одной целью: укрепить еврейскую семью и еврейский дом — по Торе и в духе хасидизма!

На фотографии, которую я сделал во время закрепления мезузы, запечатлён также господин Яаков Якубов — меценат, взявший на себя строительство и содержание нового центра ради всех евреев Москвы.

 

Гут шабес,

Шие